Фортус Марина fortus
Фортус
Марина Ивановна родилась
О себе
Я родилась в знаменитом московском роддоме им. Грауэрмана. Последняя информация интересна только потому, что там же, но на день раньше, родился Володя Тихомиров, так что мы, по-видимому, там и познакомились. Детство кончилось с началом войны. Далее бомбёжки, эвакуация и нужда. Училась в замечательной московской школе № 92, где был очень хороший коллектив учителей. Мою судьбу определили два учителя математики – Артем Иванович Григорьянц и Екатерина Андреевна Ганчева. Благодаря им я практически не встретилась с трудностями при переходе из школы на мехмат. В 7-ом классе решила стать математиком. Смущало только, что это уж слишком экзотическая и никому не нужная профессия. Была уверена, что не поступлю ни по собеседованию как медалистка, ни по очкам, сдавая экзамены (как мне казалось, для этого были не зависящие от меня основания). Готовилась к тому, что буду учиться на заочном. Однако я поступила в результате собеседования. Правда врачиха из университетской поликлиники решила меня пожалеть и написала в справке, что я могу учиться только на гуманитарных факультетах (“ты такая маленькая и худенькая, а математика такая трудная, от неё у тебя будет болеть голова”). Её удалось уговорить.
На первом курсе всё оказалось замечательно – не надо было учить историю и писать сочинения и всё (кроме истории партии) было интересно. Самыми интересными были лекции Е.Б.Дынкина по линейной алгебре. Очень полезна была муштра, которую нам устраивала З.М.Кишкина. На втором курсе поразила своей красотой дифференциальная геометрия. Но самым блестящим был, конечно, курс вариационного исчисления, прочитанный великим И.М.Гельфандом. Из спецкурсов наиболее полезным для дальнейшей работы оказался функциональный анализ Шилова. Вообще мехмат МГУ 50-х годов был, безусловно, в расцвете (я имею в виду высочайший уровень преподавания), так что нам очень повезло. Конечно, в других отношениях обстановка на мехмате была такая же, как и во всей стране.
Кроме учёбы были ещё колхоз, походы, бесчисленные вечеринки и всё остальное.
После учёбы на мехмате я поступила в аспирантуру вновь организованного Института физики атмосферы АН СССР (ИФА), отделившегося от необъятного ГЕОФИАН’а. Одним из “ядер конденсации” при образовании ИФА была лаборатория турбулентности, в которой было 3 сотрудника – академик А.Н.Колмоговов, чл.-корр. А.М.Обухов и доктор физмат наук А.М.Яглом. Это и определило высокий научный уровень нашего института. Директором стал ученик Колмогорова ОбуховА.М. Его замечательная интуиция и умение подбирать людей (подбирать, в смысле выбирать и находить таланты, которые по прихоти отделов кадров оказались без работы) создали сильный и дружный коллектив. Ежегодные экспедиции не только сплотили нас, но и научили теоретиков, вроде меня, уважать экспериментаторов и сотрудничать с ними. Кроме того, я по-другому стала относиться и к теоретикам, в первую очередь, к математикам. Мне не нравится, что очень многие, “высасывая из пальца” абстрактные задачки, занимаются скучной и никому не нужной математической схоластикой. Зато из таких “научных работ” вполне получаются кандидатские и даже докторские диссертации. Мне интереснее извлекать теоретические задачи из эксперимента. При этом они не только бывают востребованы, но и, как правило, имеют красивые решения. Благодаря моим выдающимся учителям, А.М.Яглому и А.М.Обухову, моей узкой специальностью стала теория случайных процессов и полей и её приложения к различным областям геофизики. Этим я занимаюсь и сейчас, работая в ИФА (О, ужас!) уже 44 года.
Мой сын стал химиком и, в качестве хобби, работает учителем в Интернате им. А.Н.Колмогорова.
Я до сих пор считаю, что правильно выбрала профессию и благодарна мехмату.